В этом году в Москве должен был открыться новый филиал Ельцин Центра на площадке исторической усадьбы Бобринских, долгосрочный и дорогостоящий ремонт которой неоднократно становился объектом критики со стороны федеральных политиков. Ремонт так и не завершился, его стоимость выросла, а сам Ельцин Центр получил субсидию со стороны федеральных властей в размере 300 млн рублей на 2021 год, что породило новую волну атак на президентский музей. В интервью Znak.com исполнительный директор президентского центра Б. Н. Ельцина Александр Дроздов рассказал, как организация тратит федеральные деньги, когда центр переедет в историческую усадьбу и каким образом он отбивается от нападок коммунистов, Никиты Михалкова и других ценителей вклада Ельцина в историю России.
Исполнительный директор «Ельцин Центра» Александр ДроздовПрезидентский центр Б. Н. Ельцина
«Ельцин Центр этих денег даже не видел»
— В проекте федерального бюджета на следующий год заложено 300 млн рублей на финансирование Ельцин Центра. На что пойдут эти деньги?
— Эти деньги идут на содержание всего Ельцин Центра в Екатеринбурге и Москве. В Москве Ельцин Центр — это 600 метров, которые мы арендуем, и 25 человек в штате, в Екатеринбурге это уже знакомое всем огромное здание и 125 сотрудников. Сразу успокою общественность: из этой суммы на зарплату на 150 человек во всем ЕЦ выделяется 32 млн рублей. Это одна четвертая того, что требует наш фонд оплаты труда в год. Федеральный бюджет и в целом составляет существенно меньшую часть того, что нам необходимо, чтобы спокойно работать — проводить культурные, просветительские, образовательные мероприятия, 80% из которых мы реализуем за собственные деньги либо бесплатно для посетителей. Часть денег идет на закупку оборудования, программное обеспечение, «железо»: серверы, сложную электронную аппаратуру для музея, усилители, прожекторы, проекторы, осветительную арматуру фасада и тому подобное. Две трети субсидии покрывают коммунальные расходы: свет, тепло, воду, клининг, а также текущий ремонт инженерных систем и замену оборудования в самом здании.
— Что-то из этой суммы идет на строительство филиала «Ельцин Центра» в Москве, в доме Бобринских?
— Нет, к этому выделенные деньги не имеют отношения. Сама история с домом Бобринских такая: мы получили это здание в 2007 году распоряжением правительства при Михаиле Ефимовиче Фрадкове. В течение трех лет мы его содержали: ремонтировали, охраняли, оплачивали коммунальные услуги. В 2010 году был подписан договор безвозмездного пользования усадьбой на 49 лет. По документам это здание — ссуда фонду от управления делами президента. По договору мы не платим аренду, но на нас возложена обязанность вернуть этому замечательному дому его первоначальный исторический вид, поскольку это объект культурного наследия федерального значения. Но из трех с лишним тысяч квадратных метров под администрацию ЕЦ отойдет всего около 800 метров. Остальное — это пространство-памятник, которое будет открыто для посетителей.
Здесь есть принципиальный момент: мы никогда бы не получили усадьбу Долгоруковых-Бобринских, если бы это не было поддержано федеральным законом № 73, который разрешает использовать памятники культуры для размещения филиалов президентских центров. И я хочу напомнить, что президентские центры — это не только Центр Ельцина. Если другие бывшие президенты России захотят иметь свои центры, у них, в соответствии с ФЗ № 68, будет такая возможность.
Здание Ельцин Центра в ЕкатеринбургеЯромир Романов / Znak.com
— Сколько денег потрачено на этот проект?
— Первые 700 млн рублей Ельцин Центру выделили в конце 2009 года на разработку проекта реконструкции и проведение противоаварийных работ. Пять лет этот процесс продолжался, в 2015 году мы сдали проект «под ключ». Он прошел множество экспертиз, мы получили охранное свидетельство — очень жесткое обязательство, по которому мы не имеем права отклоняться ни на шаг от оригинального проекта здания. После этого мы были допущены правительством в федеральную адресную инвестиционную программу.
Мы запрашивали 1,8 млрд рублей, но выделили нам 1,4 млрд рублей (позже сумма была увеличена до 1,8 млрд рублей — Znak.com).
Ельцин Центр провел первый этап реконструкции, а к реализации второго этапа приступило уже управление делами президента — ЕЦ этих денег даже не видел.
Сейчас реконструкцию здания на Малой Никитской отдали управлению делами президента РФПрезидентский центр Б. Н. Ельцина
— Вы хотели сдать дом еще в 2020 году. Что помешало?
— По ходу дела возникла потребность корректировки проекта, более точной его привязки к реальному материалу, к стройплощадке. Люди, знакомые со строительством, знают: проект проходит корректировку столько раз, сколько нужно. В 2017 году мы столкнулись также с неутешительными результатами деятельности тогдашнего генподрядчика. И в этой связи управление делами вынуждено было его заменить и корректировать проект.
Задел сделан на данный момент довольно большой: здание оснащено инженерными системами, в нем есть тепло, перекрыта крыша, заменены окна, «брошены» все внутренние и наружные сети. Здание окрашено в «родной» цвет, который предусмотрен архивным проектом. Отремонтирована ограда, отреставрированы памятники Париса и Елены, которые стояли в палисаднике. Предстоят работы по благоустройству территории. Закончена работа с той частью здания, которой изначально не было в плане, но она появилась в проекте: подземная парковка на 30 мест со стороны двора, которая не нарушит облика объекта. Мы будем использовать лифт для погружения машин на второй уровень — этому послужит бывший каретный сарай.
Но остается еще работа со внутренними стенами, с оконными откосами. Старый кирпич крошится, его надо реставрировать. И парадные мраморные лестницы нуждаются в восстановлении — они совершенно беспощадно эксплуатировались в 90-е и нулевые годы.
— Сейчас роль Ельцин Центра в этом проекте какая?
— Мы, как будущий безвозмездный пользователь и автор проекта, осуществляем авторский надзор. У нас есть проектировщики, компания «МВ-проект», которая находится в этом деле десять лет и душу в него вложила. У нас сегодня прекрасный, известный в Москве генподрядчик — фирма «Александрия». Наша задача — добиться качественной реализации проекта, и вопрос о сроках для нас не стоит. Мы никуда не торопимся.
И еще раз повторюсь — мы имеем дело с памятником культуры. Будь на нашем месте кто-то другой, он находился бы в том же положении. Он был бы обязан идти в бесконечные экспертизы, проходить все согласования, учитывать замечания и не отклоняться от проекта. Поэтому, когда кто-то возмущается, мол, «не дадим повторить здесь Ельцин Центр» — объясняю, никто ничего повторять не собирается. Центр в Екатеринбурге просто неповторим. Это главное. Если же есть желающие посвятить себя делу реставрации памятника старины и будет принято решение передать это здание ревностным ее хранителям, — ради бога, пусть занимаются. А мы будем счастливы тем, что сделали прекрасный проект.
«Я уверен, что вся эта желчь и искажение фактов продиктованы непрекращающейся борьбой с прошлым»
— Сталкиваетесь ли вы с критикой того, что происходит в доме Бобринских сейчас?
— Вопросов к тому, как реализуется проект, нет абсолютно ни у кого из специалистов. Понятно, что мы находимся в центре внимания и, хотя основные работы сегодня лежат на управлении делами президента, мы разделяем общую ответственность. Для меня это очень дорого, потому что я сам живу на этой же улице не так далеко. Я всю жизнь прожил в центре Москвы, так же, вероятно, как и некоторые патриоты, которых задевает история с домом Бобринских по идейным мотивам. Говорят: «Ну как же, отдали Ельцину». Еще немного и обзовут нас какими-нибудь «безродными космополитами».
Я слышал рассуждения одного популярного телеведущего, который говорит: «А как бы Бобринские отнеслись к тому, что в здании разворачивается „Ельцин Центр“?». Могу сказать: прекрасно отнеслись! Мы дружим с потомками Бобринских в Москве. Их очень мало, трое-четверо младшего поколения, остальные живут кто-то в Америке, кто-то в Европе. Мы с нетерпением ждем, когда сможем пригласить их в отреставрированный дом.
Дальше я слушаю вздохи о том, «ах, какие здесь встречались люди, какие разговоры они тут вели. Шеф жандармов, сахарозаводчики…». Шефа жандармов можно и сейчас пригласить.
Не знаю, есть ли сейчас настоящие сахарозаводчики, но высокопоставленные маслобойщики точно есть.
Спорить не о чем, на самом деле. На Малой Никитской идет восстановление памятника истории и культуры. Даже не столько архитектуры — это не самое выдающееся архитектурное решение для конца ХVIII века. И мы, «Ельцин Центр», оказались в этом контексте. Я считаю, что мы можем гордиться тем, что там делаем — и тем, что мы туда переедем, и тем, что дом будет восстановлен.
— У специалистов вопросов нет, а у общественных активистов?
— В основном высказываются те, кто ни разу не был внутри и даже за забор не заглядывал. Забавно было узнать мнение якобы архитектора из Москвы, которая писала, что там все разрушено, что флигели снесены до основания. Даже странно, что это говорит архитектор. Просто не серьезно.
Несколько раз я беседовал с людьми, которые пикетировали нас и приглашал их пройти в здание, сделать фотографии. Я уверен, что вся эта желчь и искажение фактов продиктованы непрекращающейся борьбой с прошлым, которому сегодня принадлежит Ельцин. Вроде бы идет борьба за историческое наследие, но, по сути, за сегодняшний наш день. Вот и усадебка XVIII века стала яблоком раздора. Я обязал охрану памятника никого не разгонять и, если кто-то захочет зайти, — пускать. Сегодня пикетов больше нет.
Двор здания на Малой Никитской, 12Президентский центр Б. Н. Ельцина
— Готовы ли экспозиции, которые разместятся в доме Бобринских после окончания ремонта?
— В восточном флигеле дома будет музей истории дома и его обитателей, включая Александра Сергеевича Пушкина, который там несколько зим снимал комнаты. Мы уже начали работу по его созданию. Борису Николаевичу Ельцину будет посвящена совсем небольшая экспозиция о московском периоде его работы. Кроме того, в доме будет библиотека президента, московская часть архива, небольшой книжный магазин и небольшое кафе для посетителей. Мы также хотим сделать своего рода «портал» в Екатеринбург, чтобы можно было посмотреть, что происходит в главном Ельцин Центре прямо сейчас. Работы много, пока идет.
— Не перетянет ли на себя московский филиал статус основной площадки ЕЦ как места для общественных дискуссий?
— В этом доме есть только одно пространство, которое можно было бы назвать общественным: двухсветный зал, где, как утверждается, Пушкин давал свадебный бал. Это несколько сот квадратных метров, где может происходить все — актовые лекции, камерные концерты, сольные выступления, выставки рисунка и фотографии, круглые столы. Но это исторический рельеф и в нем, в общем, не разгуляешься. Так что переживать, что он перетянет на себя функцию огромного здания, которое у нас есть в Екатеринбурге, не нужно.
Филиал подразумевает под собой размещение дирекции, учредителей и рабочих наших органов — юротдела и бухгалтерии, информационной группы и так далее. В общей сложности это 20-25 человек. Наши критики могут спать спокойно: у нас тут нет «идеологического яда», который, как утверждали некоторые, мы впрыскиваем россиянам. Его хранить негде, подвалы заняты уже. Под архив и серверную.
— Вы не опасаетесь, что после сдачи объекта пикетирование ЕЦ возобновится? В Москве это сделать проще, чем в Екатеринбурге.
— У меня в этом случае будет только одно предложение — всем «протестантам» собраться на Малой Никитской и поговорить лицом к лицу. О ФЗ-68. Пожалуйста!
Но еще раз объясняю прямо сейчас — это закон, который касается всех президентов России. Мы стали первыми. Спор, который с нами ведут, — неразрешимый. Это бой даже не с Ельциным, а с тенью Ельцина. Мы, конечно, испытываем некоторые проблемы, но все потому, что никто не читает бумаги, никто не читает законы. С критиками в идейно-политическом поле вступать в полемику бесполезно.
Конфликты вокруг «Ельцин Центра» Дроздов считает борьбой с тенью ЕльцинаПрезидентский центр Б. Н. Ельцина
«Я бы очень хотел, чтобы рядом появился еще один президентский центр»
— Как отразилась пандемия на финансовых показателях Ельцин Центра?
— По состоянию на 19 октября музей посещало ежедневно порядка 300-400 человек, то есть мы вышли примерно на те же параметры, что были до карантина. На 20 октября само здание посетило около 6 тыс. человек. Это в два раза меньше, чем было до введения ограничительных мер. Музей в этом смысле находится в выигрышном положении, остальные территории страдают безусловно.
Из-за спада числа посетителей мы недособрали примерно треть годового бюджета. Это и поступления от хозяйственной деятельности, и деньги спонсоров. Мы не случайно перешли в марте на вариант сокращенной рабочей недели, но при этом люди за четыре месяца потеряли в зарплате немного. Кроме того, практически всем нашим арендаторам были предоставлены арендные каникулы. Жизнь, конечно, непростая и федеральная субсидия в 300 млн рублей для нас имеет огромное значение.
И это не кусок торта, который выносится с черного хода, это не «забюджетные деньги». Это то, что закреплено Минфином за президентским центром.
При этом объем финансирования центра из бюджета снижается: в этом году было 330 млн рублей, в 2021 году будет меньше и в последующем также.
— Вы говорите про то, что другие президенты России тоже имеют право на информационный центр своего имени. Обращался ли кто-то из них к вам за консультацией?
— К нам были обращены запросы о помощи со стороны музея Нурсултана Назарбаева в Казахстане, мы консультировали центр Ислама Керимова в Узбекистане. Что касается российских президентов — неформальные запросы были, но пока ничего конкретного. Хотя я надеюсь, что хотя бы Дмитрий Анатольевич Медведев реализует свой проект, и у него есть для этого отличная площадка, как мне кажется, — «Сколково», которое его «от» и «до». Я бы, конечно, очень хотел, чтобы рядом появился еще один президентский центр, было бы полегче. Но вот, пока не появляется.
Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com
Источник: